Нина Мечковская - Социальная лингвистика [таблицы в рисунках]

Во-вторых, собственно труд человека (как физическая работа) тесно связан с деятельностью познавательной. Возрастает адекватность отражения мира сознанием человека, совершенствуется сама возможность познания, что служит залогом дальнейшего поступательного развития трудовой деятельности человечества.

Социальный характер бытия, трудовой и познавательной деятельности человека предполагает постоянное общение индивидов между собой. Основной формой человеческого общения является общение посредством знаков языка, т. е. речевое общение.

Речевое общение, способное наладить сложную, богатую и разнообразную социальную деятельность людей, должно быть адекватно этой деятельности — обслуживать все сферы общественного бытия, быть содержательным и мобильным. Поступательному движению общества соответствует расширение и интенсификация коммуникативной деятельности индивидов.

Таким образом, история человечества совершается в общении.

В возрастании роли речевого общения заключается одно из условий и слагаемых социального прогресса. В этой связи становятся понятными исключительная коммуникативная мощь и совершенство языка как важнейшего средства общения.

Являясь основным средством общения, язык в филогенезе человечества становился также и важнейшим инструментом познания. По-видимому, успех человеческого пути эволюции обеспечило именно это обстоятельство: то, что и в коммуникативной, и в познавательной деятельности используется один и тот же инструмент — язык. Это привело к взаимодействию и совместному поступательному развитию производственной и познавательной деятельности человека.

Таким образом, труд, сознание, язык и общественный характер бытия — это основа человеческого в человеке, определившая своеобразие эволюционного пути вида Homo sapiens.

С точки зрения семиотики[3], язык — это естественная (т. е. "не придуманная") и вместе с тем не врожденная (т. е. небиологическая) знаковая система, сопоставимая с другими системами связи, существующими в природе и культуре. К природным (биологическим) семиотическим системам относятся врожденные "языки" животных. Искусственные ("придуманные") семиотики создаются человеком для экономной и точной передачи специальной информации (например, арабские цифры, географические карты, чертежи, знаки дорожного движения, языки программирования и т. п.). "Не придуманные" и в то же время небиологические семиотики связаны с культурной историей человечества. Среди них есть семиотики более простые, чем язык (например, этикет, ритуалы), и семиотики более сложные, чем язык, — таковы семиотика искусства слова, "язык" кино, язык театра.

Благодаря широте сопоставлений семиотика позволяет увидеть самые важные черты отдельных знаковых систем и видов коммуникации. Для понимания природы человека особенно существенны отличия языка и общения людей от языков и коммуникативной деятельности животных. Основные из этих различий таковы:

1. Языковое общение людей биологически нерелевантно[4], т. е. незначимо в биологическом отношении. Характерно, что эволюция не создала специального органа речи и в этой функции используются органы, первоначальное назначение которых было иным. Естественно, речевое общение требует определенного физиологического обеспечения, однако эта материальная (артикуляционно-акустическая) сторона процесса общения не является физиологически необходимой, в отличие от многих явлений в коммуникативной деятельности животных. Например, в коммуникации пчелиного роя одним из средств связи, регулирующих поведение пчел, служит выделение пчелиной маткой особого маточного вещества и распределение его между отдельными особями. Будучи коммуникативно значимым (т. е. являясь сообщением), выделение маточного вещества обладает и биологической значимостью, это необходимое звено в биологическом цикле пчелиного роя. Биологической и вместе с тем знаковой релевантностью обладают запахи в коммуникации всех животных и насекомых; вздувшееся от икры брюшко самки рыбы-колюшки; форма порхания самки бабочки-перламутровки и другие подобные явления (подробно см.: Степанов 1971, 27–32).

С биологической нерелевантностью процесса языкового общения у людей связана такая черта большинства языковых знаков, как немотивированность формы знака по отношению к его содержанию. Наличие немотивированных знаков — ценное качество семиотической системы. Чем больше в некоторой семиотике немотивированных знаков, тем выше коммуникативные возможности такой системы. В самом деле, мотивированность означает взаимную обусловленность формы и содержания знака, их ограниченность друг другом. Немотивированность же оставляет границы содержания знака открытыми, позволяет ему меняться независимо от формы знака. Если бы звуки речи вызывались физиологической необходимостью, т. е. были бы мотивированы биологически, то содержание речи не могло бы выйти за пределы информации о биологическом состоянии особи. Характерна в этой связи бедность и расплывчатость семантики[5] междометий, генетически связанных с непроизвольными звуковыми реакциями человека. Ср. также содержательную ограниченность любой семиотики, основанной на подобии формы и содержания: необходимость подобия делает невозможной знаковую передачу многих сущностей, не обладающих чувственно-наглядной выраженностью.

Биологическая нерелевантность звучащей речи позволила людям выработать вторичные средства кодирования языковой информации — такие, как письмо, азбука Морзе, морская флажковая азбука, рельефно-точечный алфавит для письма и чтения слепых Брайля и т. п., что повышает возможности и надежность языковой коммуникации.

2. Языковое общение людей, в отличие от коммуникации животных, тесно связано с познавательными процессами. У животных ориентировочные (познавательные) процессы отделены от тех механизмов и органов, с помощью которых порождаются знаки-сообщения в коммуникации животных (пение птиц, ультразвуки рыб, крики обезьян, рычание, лай, вой, мычание, клекот, шипение, брачные игры, позы покорности, угрожающие позы и т. п.). Ориентирование происходит в результате работы органов чувств, без участия коммуникативных систем. Отдельный знак-сообщение животного возникает как реакция особи на случившееся событие, уже воспринятое ("познанное") органами чувств, и одновременно как стимул к аналогичной реакции (или к аналогичному эмоциональному состоянию) у других особей (к которым обращено сообщение). В таком сообщении нет информации о том, что вызвало данный сигнал. Л. С. Выготский говорил, что испуганный гусак, видящий опасность и криком поднимающий всю стаю, не столько сообщает о том, что он видит, сколько заражает ее своим испугом (Выготский [1934] 1982, 18). При этом, например, в стаде обезьян "звук опасности будет одним и тем же на змею, черепаху, шорох в кустах; точно так же звук благополучия остается одним и тем же, относится ли он к появлению солнца, корма или к возвращению в стадо одного из его членов" (Тих 1970, 230–231). Следовательно, коммуникативные процессы у животных не участвуют в отражении окружающего и не влияют на верность отражения. Элементы обобщения и синтеза в познавательных процессах у животных также не связаны с механизмами коммуникации.

Иная картина наблюдается в познавательной деятельности человека. Уже восприятие, т. е. одна из первых ступеней чувственного познания, у человека опосредовано языком: "…язык является как бы своеобразной призмой, через которую человек "видит" действительность… проецируя на нее при помощи языка опыт общественной практики" (Леонтьев 1972, 153). Преимущественно на основе языка функционируют память, воображение, внимание. Исключительно велика роль языка в процессах мышления. Формирование мысли представляет собой слитный речемыслительный процесс, в котором участвуют мозговые механизмы и мышления и речи. "Мысль не выражается, но совершается в слове" (Выготский [1934] 1982, 307).

3. Языковое общение людей, в отличие от коммуникативного поведения животных, характеризуется исключительным богатством содержания. Здесь принципиально не существует ограничений в семантике возможных сообщений. Вневременное, вечное и сиюминутное, общее и индивидуальное, абстрактное и конкретное, рациональное и эмоциональное, чисто информативное и побуждающее адресата к действию — все мыслимые виды содержания доступны языку. "Язык — это способность сказать все" (А. Мартине).

В отличие от качественной и количественной неограниченности содержания языкового общения, коммуникации животных доступна только экспрессивная информация (т. е. информация о внутреннем — физическом, физиологическом — состоянии отправителя сообщения) и информация, непосредственно воздействующая на получателя сообщения (призыв, побуждение, угроза и т. п.). В любом случае это всегда "сиюминутная" информация: то, о чем сообщается, происходит в момент сообщения. Подобно тому как в коммуникации животных невозможна информация "не о себе", так невозможен и "рассказ" животного о чем-то постоянном, вневременном, а также о прошедшем или будущем. Таким образом, содержание общения животных ограничено оперативной и исключительно экспрессивной информацией — о происходящем только с участниками коммуникации и только во время коммуникации.